В 1893 году усилиями Саратовской ученой архивной комиссии в честь 300-летия основания Саратова был издан сборник "Саратовский край. Исторические очерки, воспоминания, матералы". В нем, в одной из статей, местный историк С. Кедров так писал о нашем городе: "...Ряд перечисленных условий, творивших саратовскую историю, сделали то, что крепостца, рыбий городок, местечко... в конце прошлого века, Саратов в наши дни, со своим 120-тысячным населением, около 8 тысяч учащихся в 69 школах, примерно устроенных, 600 тысячами годового бюджета, 138 фабриками и заводами, 16933 зданиями, сравнительно развитой публичной прессой (9 изданий, в т. ч. пять газет), со своим музеем, пассажем, частью асфальтовыми тротуарами на главных улицах, водопроводом, железной и конно-железной дорогами, оперным и драматическим театрами, обширной библиотекой и светлой публичной читальной залой - принимает по местному общественному сознанию столичный облик".
В последних словах нет большого преувеличения. К началу XX века Саратов стал крупнейшим торговым, промышленным и культурным центром Поволжья и украсился рядом зданий, действительно достойных обеих российских столиц - оригинальных, добротных, впечатляющих отделкой и размерами, не уступающих многим знаменитым петербургским и московским домам. Все путешественники, посещавшие Саратов в этот период, неизменно отмечали его упомянутый "интеллигентный европейский вид", дававший им основание называть наш город "столицей Поволжья". Справедливости ради заметим, что тех же наблюдателей всегда удручали картины приволжской части Саратова и его окраин - с грязным берегом, пыльными замусоренными взвозами, хаотическим нагромождением жалких лачуг и халуп на узких немощеных улочках. Однако каждый из волжских (да и не только волжских) городов того времени имел неприглядные задворки, и в данном смысле Саратов был просто типичным образчиком российской провинции. Но коль скоро о городе судят все же по его лучшей части, то Саратов действительно выгодно отличался от многих губернских центров Поволжья. Он был компактным, хорошо спланированным, располагался на сравнительно ровной местности, уютно огражденной с трех сторон невысокими холмами, и имел близкий удобный доступ к своей давней кормилице - Волге.
Застройка нового центра Саратова от Никольской улицы до вокзала в основном производилась в период бурного экономического развития города, и многие выросшие здесь здания были красивы и современны, отображали все самые новые веяния в архитектуре, коих придерживались, естественно, архитекторы крупных российских и европейских центров.
Вот почему рядом с пересеченной и удаленной от Волги Казанью, разбросанным и вытянутым Царицыном, захолустным и патриархальным Симбирском, открытой всем ветрам, жаркой и пыльной Астраханью, старомодным Ярославлем и не набравшей еще лоска Самарой - Саратов обладал определенным преимуществом в плане производимого впечатления, что и выдвигало его в разряд "столицы Поволжья".
С полным основанием можно считать, что большая заслуга в этом талантливого саратовского архитектора Салько. По количеству подготовленных и впоследствии реализованных проектов зданий Алексею Марковичу безоговорочно принадлежит первое место в практике городского строительства. Можно спорить о качестве архитектурных творений Салько, но не вызывает сомнения то, что вклад этого архитектора в формирование облика Саратова, облика крупного культурного и промышленного центра России, и по сей день остается самым весомым.
Кто же он, этот скромный труженик, почти безвестный в большом мире архитектуры специалист, обладавший, однако, собственным, своеобразным, если не стилем, то почерком, в шутку именуемым его земляками "салькоко"?
Думается, что жителю Саратова небезынтересно будет узнать несколько фактов о жизни и деятельности Алексея Марковича.

Салько родился в 1838 году в Полтаве, в семье городского прокурора. Имея с детских лет наклонности к рисованию и черчению, он поступил в Петербургское строительное училище, которое закончил в 1862 году. Сразу после получения диплома молодой архитектор приехал в Саратов, и в 1863 году имя Салько впервые упоминается на страницах саратовских газет. Упоминается в связи с возведением на Театральной площади нового каменного здания городского театра. Проект городского театра был подготовлен Алексеем Марковичем. Возведенное в 1865 году, здание театра простояло около 100 лет (в 1962 г. было капитально реконструировано).
Годы, последовавшие за официальным назначением Салько на должность городского архитектора в 1870 году, стали для Алексея Марковича временем его становления как специалиста, формирования его творческого почерка, свидетельствующего о незаурядном даровании художника и отображающего веяния тогдашней эпохи.
Шла вторая половина XIX века. Капиталистический способ производства вызывал коренные преобразования всей экономической и культурной жизни российского общества.
Говорят, что в архитектуре на смену остаткам русского классицизма в это время пришел эклектический стиль, призванный решать новые задачи архитектурного строительства и вооруженный новыми возможностями в виде более совершенной строительной техники и новых строительных материалов. Он и стал тем направлением, которого придерживался в своей работе Салько, будучи зодчим своего времени. Отдавая должное цeлoвoй целесообразности возводимых зданий, архитектор заботился и о внешней привлекательности домов, украшая фасады орнаментами, барельефами, меандрами. Почерку Алексея Марковича свойственны ненавязчивые ритмы полуколонн, разделяющих высокие, закругленные вверху окна, полуовальные наличники, изящные консоли, оригинальные рельефные карнизы и панели. Первая большая работа Салько - дом Вакурова, построенный в 1874 году, где вскоре была открыта гостиница "Столичная". Представляется, что в этом проекте архитектором еще не найдены оптимальные пропорции между элементами формы и содержания. Здание выглядит тяжеловесным, явно страдает неоправданной перегруженностью барельефов на фасаде. Видимо, отсутствие опыта помешало Алексею Марковичу объективно оценить будущее впечатление от своей работы, когда выполненный на ватмане чертеж обретет реальные контуры. Но уже следующее творение Салько во многом свободно от недостатков первого проекта. Огромное здание окружного суда (1879 г.) выглядело респектабельным, деловым и привлекательным. Здесь уже чувствуется рука опытного мастера, умеющего сочетать рациональность с нарядностью, четкую строгость композиции с мягкостью оформления. Именно это отличает все лучшие сооружения, возведенные по проектам Салько: глубокое понимание нужного соотношения целесообразности и эстетичности, простоты и выдумки.
Таков, к примеру, дом, спроектированный Алексеем Марковичем для фельдшерской школы, выстроенной в 1899 году на углу Никольской и Б. Сергиевской улиц. В связи с этим саратовская пресса единодушно поздравила горожан "с новым великолепным зданием", назвав его одним из лучших в Саратове и признав, что оно делает честь его создателю. С такой оценкой вполне можно согласиться. Действительно, этот хорошо знакомый нам дом - несомненная творческая удача архитектора.
В обликах некоторых зданий Салько чувствуется традиционно русский мотив, влияние отечественной архитектурной школы: затейливые орнаменты из кирпича, декоративные карнизы, веселые кокошники, башенки, что-то от старинных боярских палат, от расписной новгородской избы, от знаменитой кремлевской зубчатки. Не об этом ли вспоминается при взгляде на причудливую мозаику краснокирпичных узоров, на башенку с флюгером, на балконы с хитросплетенным литьем перильцев, украшающих фасад гостиницы "Московская"?
Большим знатоком старорусского зодчества и незаурядным мастером проявил себя Алексей Маркович в церковном строительстве. Возведенный по его проекту в 1889 году на Полтавской площади Княже-Владимирский собор в честь 900-летия крещения Руси (к сожалению, не сохранившийся до нашего времени) явился подлинным архитектурным шедевром Саратова, одним из лучших творений Салько, сумевшего воплотить в облике храма мощь и величие России, ее размах, и широту, и удаль, и миролюбие, и веселый добрый нрав.
Одна из наиболее значительных работ архитектора, его "лебединая песня" - здание управления РУЖД, законченное постройкой в 1914 году. Впечатляющее своими размерами сооружение (кстати, самое большое в Саратове до сегодняшнего дня), задуманное Салько как чисто деловой офис, отличающийся внешними строгостью и сдержанностью, внутренним удобством, вместительностью, простым, но эстетичным оформлением...
За время своего пребывания на должности городского архитектора, по самым скромным подсчетам, Салько подготовил проекты 120 крупных зданий, а кроме того, проектировал склады, дамбы, мосты, бойни, руководил устройством канализации, расширением водопровода, выполняя и мелкие проекты по надстройке и расширению домов. Бурная деятельность Алексея Марковича захватывала и уездные города и деревни, где по его замыслам возведено множество церквей - каменных и деревянных. В связи с этим в одном из номеров "Саратовского дневника" за 1902 год упоминается, что городской архитектор "мотается по губернии, проводя в Саратове два дня в неделю".
При большой загруженности работой и нехватке времени Салько не мог избежать отдельных творческих неудач. Признавая их, городской архитектор сетовал на скупость заказчиков, не дававших ему возможности сделать здание таким, "каким хотелось бы", и удовлетворявшихся минимумом качества при максимуме экономии. Но, осознавая свою, бесспорно исключительную роль как городского архитектора, много и хорошо поработавшего на благо Саратова, Алексей Маркович подчас и обижался на незаслуженные упреки. Однажды дело дошло до того, что, раздосадованный критикой, в 1902 году Алексей Маркович обратился в городскую думу за официальной оценкой своей деятельности с просьбой освободить от должности, если его работа "не удовлетворяет общественному вкусу". Дума особым постановлением признала деятельность архитектора полезной и плодотворной и просила его не оставлять службу.
Поражает работоспособность Алексея Марковича. Можно предположить, что в творческой мастерской архитектора у него были толковые и оперативные помощники, ибо одному человеку такой гигантский труд просто физически не под силу. Но даже и при этом обстоятельстве, при условии осуществления только руководства проектированием, работа Алексея Марковича впечатляет своим объемом. К тому же штат технического отдела городской управы, в ведении которого находились архитектурные дела, в 1910 году насчитывал всего восемь человек: три архитектора (Салько, Стерлигов, Люкшин) и пять техников. Так что в любом случае оказываемая Алексею Марковичу помощь могла быть очень скромной.
Работал архитектор в основном дома, в своем рабочем кабинете, где была установлена чертежная доска, а на письменном столе красовались стаканчики с остро отточенными карандашами, лежали угольники, лекала и прочий чертежный инструмент. Книжные шкафы и ящики стола были забиты справочниками, пособиями, трудами по архитектуре и строительству. Рабочий день Салько начинался, как правило, утром, в 8-9 часов, и продолжался до вечера. После ужина Алексей Маркович отдыхал, проводя время с гостями или занимаясь дома с детьми.
Перу городского архитектора принадлежит несколько небольших трудов специального характера. В Саратове были изданы его руководства к устройству церквей, больниц, школ.

...Сегодня мы располагаем некоторыми сведениями о том, как сложилась личная жизнь Салько. Известно, что по приезде в Саратов он сошелся с женщиной простого происхождения по имени Акилина Петровна, которую Алексей Маркович горячо любил и от которой имел девять детей. Так сложилось, что официальными узами их отношения были скреплены только после рождения четвертого ребенка. Примерно в 1889 году Акилина Петровна умерла, оставив мужа в безутешном горе, в окружении многочисленного осиротевшего потомства, в том числе и совсем маленьких детей.
В 1894 году семейство городского архитектора поселилось в нижнем этаже дома присяжного поверенного Ивана Яковлевича Славина - на углу Гимназической и Царицынской улиц (местожительство Салько до указанного времени неизвестно).
Вместе с отцом в этот период находились трое сыновей: Хрисанф, Александр, Алексей и четыре девочки: Татьяна, Наталья, Маргарита и Лиза. Старшие дети - совсем уже взрослые Владимир и Параскева (Пашет - так называли ее домашние) жили отдельно в других российских городах, но периодически наезжали в Саратов. Будучи служителями муз (они пели в провинциальных операх, хотя и не главные партии), Владимир и Пашет непременно давали концерты в родном городе, в Коммерческом собрании, о чем извещали афиши и газеты, привлекая внимание публики популярной в Саратове фамилией.
Вообще, семья Салько была очень музыкальной. Хрисанф имел неплохие голос и слух. Марго и Татьяна прекрасно играли на фортепиано. И хотя никто из них на профессиональном поприще не снискал особых лавров, но в семейном кругу их таланты всегда находили искреннее и горячее признание. Дети были дружны и доброжелательны друг к другу, и если кто-то дома солировал в пении либо у инструмента, то все остальные восхищенно слушали брата или сестру, щедро награждая их потом поцелуями и аплодисментами. В такие минуты и Алексей Маркович, отрываясь от работы, выходил из кабинета и с благоговейной улыбкой слушал детей. А затем несколько своеобразно выражал одобрение, награждая солиста серебряным полтинником...
Большая семья жила дружно и весело. Подлинными маленькими праздниками были ежевечерние ужины в доме, когда все собирались вместе за просторным круглым столом в гостиной.
Любимая дочь Алексея Марковича Таня была его первой помощницей, вела документацию, разбирала почту, постоянно находилась в курсе текущих дел отца.
Однако, несмотря на теплоту и сердечность семейной обстановки, дети Салько в конечном счете, видимо, доставили ему больше огорчений, нежели какого-то удовлетворения. Владимир и Хрисанф так и не стали признанными певцами, часто находясь без ангажемента и вынуждая родителя к материальной помощи. Практически таковой же была участь на оперной сцене и Параскевы. Татьяна, выйдя замуж, заболела чахоткой и умерла в 1908 году. Александр был неудавшимся художником. Лиза и Наталья проявили психическую ненормальность. А младший Алексей с молодых лет пристрастился к бильярду и, став своего рода профессионалом, "промышлял" кием в задних комнатах кондитерской "Жан"...
Отсутствие жены, а главное - матери очень чувствовалось в семье Салько. Не было в доме уютной и заботливой руки, хозяйского глаза, терпеливого догляда за этим "беспастушьим стадом" из девяти детей и одного взрослого - тоже, в сущности, большого ребенка, беспомощного и непрактичного в житейских делах.
Несмотря на хорошее жалованье Алексея Марковича и постоянные "наградные" (к юбилейным датам и за отдельные проекты), семья Салько, как свидетельствует очевидец, "жила бедновато". Денег хватало лишь на обеспечение минимальных потребностей: сытную, но простую еду, скромное приличное платье, содержание одной прислуги-стряпки, оплату квартиры. Никакой роскоши, никаких излишеств, ни собственного выезда, ни пышных приемов, в принципе уместных для ранга такого крупного и преуспевающего специалиста, каким был Салько. Больших расходов требовали многочисленные дети, в том числе и совсем взрослые (Владимир и Параскева учились, к примеру, в Италии, что, конечно, требовало немалых затрат). А кроме того, Алексей Маркович отличался редкостным неумением экономить. Был он чрезвычайно жалостлив к бедным людям и постоянно одаривал щедрой милостыней всех просящих подаяния. На крыльце дома, где жил Алексей Маркович, частенько собиралось множество нищих, часами терпеливо дожидавшихся своего благодетеля, который, конечно же, не преминет вытащить из кармана пригоршню серебра и раздать его страждущим...
К тому же на содержании Салько находилась семья его второй жены - Веры Васильевны, простой женщины, портнихи-надомницы.
Все эти обстоятельства и обусловливали некоторую стесненность в средствах семейства городского архитектора.
С большим трудом скопив необходимую сумму, Алексей Маркович в 1907 году наконец-то обзавелся собственным жилищем. Он приобрел очень скромный одноэтажный каменный домишко, расположенный буквально в двух шагах от занимаемой квартиры - на противоположном углу Гимназической улицы. Здесь Салько прожил вплоть до своей кончины.

До глубокой старости Алексей Маркович продолжал работать. Последнее здание, проект которого он подготавливал, было выстроено в год ухода Салько с поста городского архитектора. К этому времени Алексей Маркович имел за плечами пятьдесят один год непрерывного напряженного труда. Заявление об отставке Салько подал в 1914 году, будучи уже семидесяти-шестилетним стариком, в полной мере ощущая признаки преклонного возраста - усталость и нездоровье. Специальным решением управы определено "сохранить 1-му городскому архитектору его жалованье 4000 рублей в год в качестве пенсии, выдать 1000 рублей на лечение и за исключительные заслуги Салько повесить его портрет в помещении думы".
Помимо редкой работоспособности и таланта, Алексей Маркович отличался большой добротой, человечностью, порядочностью. Он был необыкновенно скромен, честен, мягок и отзывчив. Невысокого роста, с лукавым прищуром светло-голубых глаз, седой шевелюрой и бородой, умным интеллигентным лицом, одетый обычно в черную суконную пару при белой рубашке и неизменной бабочке таким представляется нам сегодня наш замечательный земляк Алексей Маркович Салько.
В 1915 году он тяжело заболел и через три года скончался от кровоизлияния в мозг восьмидесяти лет от роду.

Похоронен он был в Саратове, но место его захоронения до сих пор не установлено.
Архитектурное наследие Алексея Марковича столь значительно, что даже простое перечисление всех его работ составит длинный список. Саратов обязан этому человеку целым рядом великолепных зданий, некоторые из которых украшают городские улицы вот уже более века. И здания эти все так же радуют глаз и выполняют замысел их создателя. Учебные корпуса, школы, больницы, гостиницы, управления, жилые дома прошли самую серьезную из проверок - проверку временем. Это ли не свидетельство одаренности специалиста, который проектировал свои сооружения не в угоду сиюминутной конъюнктуры, но в расчете на долговременное их назначение, на вечные понятия красоты и гармонии?
И странно сознавать, что имя архитектора не живет ныне в памяти города, как живут его творения. Думатся, что беспрецедентный вклад Алексея Марковича в формирование архитектурного облика нашего города, в его культурное развитие заслуживает того, чтобы именем архитектора была названа одна из городских улиц. Это будет достойно памяти Алексея Марковича, это будет исторически и человечески оправданно и, по-моему. даже красиво. Улица архитектора Салько!