До недавнего времени практически ничего не было известно о судьбе главного архитектора РУЖД, жившего и работавшего в Саратове на протяжении 22 предреволюционных лет. 28 января 1974 года на страницах центральной газеты «Правда» была опубликована статья под названием «Сапожных дел мастер», в которой рассказывалось о профессоре Московского технологического института легкой промышленности, заслуженном деятеле науки и техники Юрии Петровиче Зыбине, знатном советском обувщике. В статье, в частности, упоминалось, что отец Юрия Петровича был архитектором и сооружение в Саратове железнодорожного вокзала выполнено по его проекту. Так в поле зрения саратовских краеведов оказалась ниточка, по которой впоследствии удалось добраться до интересующих нас сведений. Петр Митрофанович родился в 1857 году в селе Ордатово Стерлитамакского уезда Нижегородской губернии в семье крепостного крестьянина-скорняка. Мальчик учился в церковноприходской школе, когда у него обнаружились способности к рисованию. Видимо, впечатление, которое производил Петя на окружающих его взрослых людей своими первыми картинами, было настолько сильным, что его решено было отправить в Москву учиться малярному делу. Вскоре подросток оказался в иконописной школе при Троицко-Сергиевской лавре. Здесь он пробыл несколько лет учеником иконописца. В 1877 году Зыбин из Загорска переехал в Москву, где поступил в школу ваяния и зодчества (будущий ВХУТЕМАС, а позже—Московское художественно-промышленное училище).

Время пребывания в этой школе было одновременно счастливым и тяжелым для юноши: он с увлечением постигал тонкости любимого дела, успешно преодолевая нелегкие этапы учения, но страшно нуждался, не имея никакой материальной поддержки. Жил Петр Митрофанович в то время на Хитровке, добывал пропитание случайным заработком и продажей собственных рисунков. Любимым и лакомым кушаньем его в дни учения был рубец — коровий желудок, как единственно доступный по цене мясной продукт. Суровые жизненные испытания не помешали Зыбину закончить школу с золотой медалью, что давало ему право на продолжение образования—теперь уже в высшем столичном заведении с зачислением на казенный кошт. В Петербургской академии художеств дело подготовки молодых талантов было поставлено на широкую ногу. Программой обучения предусматривалось даже обязательное посещение студентами Франции и Италии для знакомства с классическими школами живописи, скульптуры и архитектуры. Петр Митрофанович получил в академии блестящие навыки художника, которые дали знать о себе впоследствии—в период работы в Саратове, где уважение к заведению, воспитавшему Зыбина, а также к его проектам проявлялось в том, что официально Петра Митрофановнча величали не иначе как академик-архитектор.

Окончив в 1890 году академию с серебряной медалью, Зыбин некоторое время работал в Петербурге. Он принимал участие как помощник архитектора Николаи в строительстве петербургской филармонии, преподавал на каких-то курсах, не находя, безусловно, удовлетворения в своем труде и мечтая о большой самостоятельной, подлинно художественной работе. Вот почему, когда ему было предложено место старшего архитектора технического отдела РУЖД в Саратове, он с радостью согласился покинуть российскую столицу, где без достаточных средств и связей молодому архитектору приходилось тяжело. Так, в 1895 году Петр Митрофанович появился в Саратове. Время это характеризуется бурным экономическим и культурным развитием волжского города, когда вместе с интенсивным ростом населения (среди чисто российских городов Саратов по этому показателю вышел на третье место после Москвы и Петербурга), улицы его буквально преображались, украшаясь новыми добротными строениями. Историческая обстановка, способствовавшая данному процессу, выдвинула в этот период блестящую плеяду саратовских архитекторов, среди которых достойное место занял Петр Митрофанович. Вместе с такими выдающимися мастерами, как Салько, Каллистратов, Мюфке, Люкшин, Зыбин составил ту «великолепную пятерку», усилиями которой было определено архитектурное лицо «столицы Поволжья».

...Одна из служб управления РУЖД помещалась тогда в доме Вакурова на углу Никольской и Б. Казачьей улиц (ныне — старый корпус сельхозинститута). Сюда приходил архитектор на службу. Первой работой его, по имеющимся данным, был проект церкви-школы, построенной для детей железнодорожных служащих в 1898 году недалеко от Товарной станции (здание сохранилось до сих пор). А уже через год Петр Митрофанович готовит план перестройки Саратовского вокзала, возведенного еще в 1871 году и нуждавшегося в расширении. Проектом Зыбина был слегка изменен фасад главного корпуса и сделаны боковые пристройки, в которых разместились ресторан, залы ожидания и билетные кассы. По исполнении проекта здание обрело законченный деловой вид, столь знакомый многим поколениям саратовцев и гостям города. В облике его появилось нечто специфично железнодорожное: башенки, флюгеры, четкость и симметричность контуров — детали, характерные для архитектуры крупных московских вокзалов... Приблизительно в это же время на Царицынской улице вырастает собственный дом Зыбина, проект которого, естественно, готовил сам архитектор. Красивый, оригинального рисунка двухэтажный особняк, великолепно отделанный он отлично сохранился до наших дней (ул. Первомайская, д. 162) и по праву считается сейчас украшением улицы и города. Осенью 1900 года семья архитектора въехала в новое жилище. К этому времени у Петра Митрофановича и его супруги Александры Георгиевны было уже двое сыновей: годовалый Володя и только что родившийся Юра (тот самый, который через 80 лет расскажет все это автору настоящего очерка). Младший сын Боря появился на свет через шесть лет. Зыбины заняли первый этаж здания, а второй был сдан внаем профессору медицины Грамстрему. Деньги на постройку дома, взятые у ростовщика Ханова под немалые проценты, Зыбин выплатил только в 1917 году накануне революции. К дому примыкал уютный закрытый двор, где были разбиты огородные грядки и посажены фруктовые деревья. В глубине двора находились дровяной сарай и коровник, в котором содержалась спокойная и ласковая Буренка—объект постоянной заботы и внимания хозяйки Александры Георгиевны. Терраса дома, выходившая в сад, была любимым местом отдыха семьи в теплое время года: весной и в начале лета, когда к ужину у самовара собирались все вместе: родители, дети, домашние и частые гости архитектора. Июль и август Зыбины обычно проводили на даче, которую снимали в районе Трофимовского разъезда у местного арендатора дачных мест Кириллова. Все три сына Зыбина росли дружными, умными и послушными детьми. «Отец обязательным условием воспитания,— вспоминает Юрий Петрович, — считал овладение ремеслами. И с четырех лет я начал постигать сапожное дело».

...Ребята учились в 1-м реальном училище (ныне средняя школа № 19), много читали, помогали матери по хозяйству. Их святой обязанностью, к примеру, была заготовка дров, весь трудоемкий процесс их пилки, колки, сушки и укладки высоченными штабелями в сарае. Домашнее воспитание детей предусматривало изучение иностранного языка. В квартире Зыбиных для этого проживала пожилая фройлен, опытная наставница, обучившая всех троих своих питомцев свободному владению немецким, добившись при этом прекрасного диалекта в произношении мальчиков. Юрий Петрович до преклонных лет сохранил приобретенные знания и навыки и, неоднократно выезжая в ГДР для чтения курса лекций, обходился без переводчика. Но при всем этом Володя, Юра и Боря Зыбины оставались бойкими крепкими мальчуганами, азартно играющими в детские игры: казанки, чижик, лапту, ножички. Не обходили ребят синяки и шишки, полученные в уличных «сражениях»... Петр Митрофанович, будучи высококвалифицированным и признанным специалистом, зарабатывал неплохо. Существенным подспорьем его основному жалованью в управлении дороги и в Боголюбовском рисовальном училище, где он преподавал, были единовременные платы частных лиц, многочисленных клиентов архитектора, обращавшихся к нему с просьбами о подготовке тех или иных проектов. Семья жила безбедно, не позволяя себе, впрочем, особой роскоши. Собственный выезд, к примеру, Зыбины не держали, но услугами домашней стряпки, горничной и дворника пользовались. В доме часто бывали гости — саратовские архитекторы Зацепин, Плотников, Карпенко, известные в городе врачи и адвокаты — друзья семейства Зыбиных. В гостиной звучали тогда оживленные разговоры и музыка, стол гостеприимных хозяев щедро уставлялся изысканным угощением—воплощением кулинарного искусства Александры Георгиевны... Квартира Зыбиных была удобной и просторной — семья архитектора занимала семь комнат. В доме имелись прекрасная библиотека, разместившаяся в башенке здания, столовая, кабинет, спальни, — все было обставлено хорошей мебелью, украшено картинами и небольшими скульптурами, отражая высокий художественный вкус хозяина. В 1912 году в доме появилось электрическое освещение... Сын крепостного крестьянина, выходец из бедной семьи, рано познавший нужду, Петр Митрофанович, благодаря своему таланту, трудолюбию и глубокой человеческой порядочности, стал преуспевающим архитектором крупного губернского города, известным и уважаемым в Саратове человеком, честно заслужившим свое материальное и духовное благополучие... Он много работал. Вслед за планом перестройки вокзала Зыбин составляет проект анатомического театра при губернской земской больнице, затем — глазной клиники, построенной на углу Вольской и Бахметьевской улиц. Участвует в конкурсе на сооружение общедоступного театра в саду Сервье. В 1903 году архитектор заканчивает проект церкви-часовни при архиерейском доме (в которой ныне размещен планетарий). Часовня называлась «Утоли мои печали». Архитектура ее несла в себе черты знаменитого храма Василия Блаженного: луковка над главным шатром, окружающие его восемь витых куполочков, башенки боковых пристроек, овалы отделки на скате крыши. По проекту Петра Митрофановича была построена также колокольня при Спасопреображенском мужском монастыре (ныне снесен). Кроме того, Зыбиным готовился план реконструкции Нового собора, предусматривающий его расширение. Однако план не был исполнен, так как началась первая мировая война. Есть косвенные свидетельства того, что проекты дома Бореля на углу Гимназической и Армянской улиц (нынешнего Дворца бракосочетаний) и особняка мукомольного промышленника Шмидта (нынешнего детсада на углу Коммунарной и Волжской) также подготовлены Петром Митрофановичем. И совершенно точно установлено, что он был создателем следующих примечательных домов в Саратове: по ул. Пушкина,20 — особняк владельца гостиницы «Европа» и магазина при нем М. Н. Иванова; по ул. Сакко и Ванцетти,44 — особняк рыбного промышленника; по ул. Дзержинского,8 — дом Шишкина (ныне надстроен). Пройдитесь по указанным адресам и убедитесь воочию, насколько это оригинальные и добротные строения, отличные от своего окружения, свидетельствующие о незаурядном даровании их автора. Особо крупные работы Зыбина — проекты доходных домов Пташкина, выстроенных в 1912 году на ул. Константиновской (ныне Советская,3), и городского общественного банка (1913 г.), здание которого ныне занимает Саратовский Дворец пионеров. Эти строения до сих пор исправно служат жителям города и радуют их глаз. Стиль архитектора — отражение духа времени, времени утверждения в градостроительстве рационального и лаконичного направления, именуемого модерном. Строгость, деловитость, целесообразность при определенной декоративности, изысканности — вот характерные черты сооружений Зыбина. В них просматривается впечатляющая основательность, если хотите, академичность, выражающиеся в безупречности, чистоте, ясности, совершенстве предлагаемых линий и форм. Думается, что, помимо большого таланта и работоспособности, истоком зодческой мудрости Зыбина является школа — высокий уровень профессиональной подготовки, полученной архитектором в годы обучения в Москве и Петербурге, в учебных заведениях, давших России немало видных художников. В немалой степени плодотворной работе архитектора способствовала его удачно сложившаяся личная жизнь: заботливая любящая супруга, умные здоровые дети, семейный уют и достаток. Ровный характер, умеренность, целеустремленность, присущие Зыбину, помогали ему сохранять хорошую творческую форму на протяжении почти трех десятилетий, избегая заметных спадов или неудач в такой кропотливой, напряженной, подчас нервной работе, каковой является труд архитектора, находящийся под пристальным вниманием капризных приказчиков, дотошных репортеров и ревниво-взыскательных коллег...

В канун революции Петр Митрофанович тяжело заболел и через шесть месяцев, в 1918 году, умер от цирроза печени. Александра Георгиевна ненадолго пережила своего мужа, скончавшись по прошествии года в тифозной горячке. Супруги были похоронены на кладбище при мужском Спасопреображенском монастыре (находился в районе 1-й Дачной остановки). Могилы их не уцелели, ибо вскоре монастырь был разрушен, а территория кладбища занята новостройками. Потерявшие родителей дети Зыбиных, двое из которых, Володя и Юра, были в то время уже студентами физического факультета Саратовского университета, в 1921 году переехали к родственникам своей матери в Москву. Бурно развивающиеся события заслонили свершившуюся трагедию, и она беззвучно растворилась в бушующем море людского горя и слез. О Зыбиных надолго забыли...

И только дом, оставленный хозяевами и заселенный новыми, чужими ему людьми, — прекрасное творение архитектора — печально-удивленно смотрел на знакомую Царицынскую улицу широко открытыми глазами-окнами, храня в себе еще ощущаемое тепло своих прежних владельцев, отзвуки умолкнувшего детского смеха и запахи исчезнувших уюта и благополучия...